|
А.
П.
Чехов - Попрыгунья
о произведении I II
III IV V
VI VII
VIII
I
На свадьбе у Ольги Ивановны были все ее друзья и добрые
знакомые.
— Посмотрите на него: не правда ли, в нем что-то есть? —
говорила она своим друзьям, кивая на мужа и как бы желая
объяснить, почему это она вышла за простого, очень обыкновенного
и ничем не замечательного человека.
Ее муж, Осип Степаныч Дымов, был врачом и имел чин титулярного
советника. Служил он в двух больницах: в одной сверхштатным
ординатором, а в другой — прозектором. Ежедневно от 9 часов утра
до полудня он принимал больных и занимался у себя в палате, а
после полудня ехал на конке в другую больницу, где вскрывал
умерших больных. Частная практика его была ничтожна, рублей на
пятьсот в год. Вот и всё. Что еще можно про него сказать? А
между тем Ольга Ивановна и ее друзья и добрые знакомые были не
совсем обыкновенные люди. Каждый из них был чем-нибудь
замечателен и немножко известен, имел уже имя и считался
знаменитостью, или же хотя и не был еще знаменит, но зато
подавал блестящие надежды. Артист из драматического театра,
большой, давно признанный талант, изящный, умный и скромный
человек и отличный чтец, учивший Ольгу Ивановну читать; певец из
оперы, добродушный толстяк, со вздохом уверявший Ольгу Ивановну,
что она губит себя: если бы она не ленилась и взяла себя в руки,
то из нее вышла бы замечательная певица; затем несколько
художников и во главе их жанрист, анималист и пейзажист
Рябовский, очень красивый белокурый молодой человек, лет 25,
имевший успех на выставках и продавший свою последнюю картину за
пятьсот рублей; он поправлял Ольге Ивановне ее этюды и говорил,
что из нее, быть может, выйдет толк; затем виолончелист, у
которого инструмент плакал и который откровенно сознавался, что
из всех знакомых ему женщин умеет аккомпанировать одна только
Ольга Ивановна; затем литератор, молодой, но уже известный,
писавший повести, пьесы и рассказы. Еще кто? Ну, еще Василий
Васильич, барин, помещик, дилетант-иллюстратор и виньетист,
сильно чувствовавший старый русский стиль, былину и эпос; на
бумаге, на фарфоре и на законченных тарелках он производил
буквально чудеса. Среди этой артистической, свободной и
избалованной судьбою компании, правда, деликатной и скромной, но
вспоминавшей о существовании каких-то докторов только во время
болезни и для которой имя Дымов звучало так же различно, как
Сидоров или Тарасов, — среди этой компании Дымов казался чужим,
лишним и маленьким, хотя был высок ростом и широк в плечах.
Казалось, что на нем чужой фрак и что у него приказчицкая
бородка. Впрочем, если бы он был писателем или художником, то
сказали бы, что своей бородкой он напоминает Зола.
Артист говорил Ольге Ивановне, что со своими льняными волосами и
в венчальном наряде она очень похожа на стройное вишневое
деревцо, когда весною оно сплошь бывает покрыто нежными белыми
цветами.
— Нет, вы послушайте! — говорила ему Ольга Ивановна, хватая его
за руку. — Как это могло вдруг случиться? Вы слушайте,
слушайте... Надо вам сказать, что отец служил вместе с Дымовым в
одной больнице. Когда бедняжка-отец заболел, то Дымов по целым
дням и ночам дежурил около его постели. Столько
самопожертвования! Слушайте, Рябовский... И вы, писатель,
слушайте, это очень интересно. Подойдите поближе. Сколько
самопожертвования, искреннего участия! Я тоже не спала ночи и
сидела около отца, и вдруг — здравствуйте, победила добра
молодца! Мой Дымов врезался по самые уши. Право, судьба бывает
так причудлива. Ну, после смерти отца он иногда бывал у меня,
встречался на улице и в один прекрасный вечер вдруг — бац!
сделал предложение... как снег на голову... Я всю ночь
проплакала и сама влюбилась адски. И вот, как видите, стала
супругой. Не правда ли, в нем есть что-то сильное, могучее,
медвежье? Теперь его лицо обращено к нам в три четверти, плохо
освещено, но когда он обернется, вы посмотрите на его лоб.
Рябовский, что вы скажете об этом лбе? Дымов, мы о тебе говорим!
— крикнула она мужу. — Иди сюда. Протяни свою честную руку
Рябовскому... Вот так. Будьте друзьями. Дымов, добродушно и
наивно улыбаясь, протянул Рябовскому руку и сказал:
— Очень рад. Со мной кончил курс тоже некто Рябовский. Это не
родственник ваш?
|
|