|
|
А
П Чехов - Московские лицемеры
Весною этого года московская дума, состоящая на три четверти из
купцов, под давлением администрации, городского головы,
духовенства и
печати, вынуждена была издать правила об ограничении торговли по
воскресным и праздничным дням. Купцы стали торговать по
праздникам не 10 -
12 часов в день, а только три. На днях эта же самая дума,
очевидно
пользуясь временным отсутствием лиц, принимавших близко к сердцу
приказчичий вопрос, почти единогласно постановила: "Обязательные
для
городских жителей постановления, действующие под наименованием:
"об
ограничении торговли в воскресные и праздничные дни" -
отменить".
И отменили. Бакалейная, галантерейная и живорыбная публика,
слушавшая
прения, кричала "браво!" так громко и единодушно, что ее два
раза выводила
полиция. Уж воистину браво! Только бравые и очень храбрые люди
могут
говорить публично и не краснея такой вздор, какой выпаливали гг.
купцы,
желающие во что бы то ни стало торговать по воскресеньям. Один
сказал, что
"в церковь ходят не приказчики, а интеллигентные люди", другой,
торгующий
на два гроша в день, жаловался на какие-то многомиллионные
убытки, третий,
купец Ланин, уравновешивающий в себе одном "хозяина и
приказчика" (он
числится членом общества приказчиков), тоном человека
беспристрастного,
для которого одинаково дороги интересы обеих сторон, сказал, что
правила
не нужны, что можно и торговать и в то же время давать
приказчикам отдых,
т. е. и капитал нажить и невинность соблюсти. Он был за границей
и видел,
как там по праздникам вместо приказчиков торгуют жены и дочери
хозяев.
Этот обычай можно привить и в России, лишь бы только правила
были поскорее
отменены и хозяева "пожелали бы торговать сами или поставить
своих жен,
сыновей и дочерей за прилавок". Этот Ланин, очевидно, изучал
заграничную
торговлю в Москве в лимонадных будках и в дешевых колбасных, где
действительно торгуют жены и дочери хозяев. Чем ссылаться на
заграничные
порядки, проще было бы этому г. Ланину заглянуть к себе в завод
ланинского
шампанского. Хватит ли у него дочерей и сыновей, чтобы заменить
ими
десятки приказчиков, работающих у него в складе и на заводе?
Кого бы он
сажал по праздникам за прилавок, если бы был холост или
бездетен? И почему
это, спрашивается, семейство его должно сидеть за прилавком в то
время,
когда он сам и его приказчики будут гулять? Что за вздор...
Человек говорит глупости, когда бывает неправ и неумен. Каждый
день и
каждый час говорится много глупостей и в Москве, и в Нижнем, и в
Казани;
на всякое чиханье не наздравствуешься, трудно отвечать и на
всякую
глупость. Но вздор московских Ланиных имеет слишком острый и
слишком
специфический запах, чтобы можно было оставить их без внимания.
Слишком уж
чувствуется та лисица, которая прячется под маскою московского
глупца и
юродивого, когда он разглагольствует на ярмарках или в
заседаниях думы. Не
лицемерие ли, защищая торговлю по праздникам, говорить о церкви?
Не
лицемерие ли, защищая свой хозяйский карман, называть себя
приказчиком и
говорить как бы от имени приказчиков? Не лицемерие ли - пугать
многомиллионными убытками или антагонизмом приказчиков и хозяев?
Не похожи
ли эти многомиллионные убытки и приказчичья революция на то
"мирное
завоевание англичанами Сибири", каким недавно нижегородские
политико-экономы пугали воображение министра финансов? Лондон
ведет
торговлю по меньшей мере вдесятеро, а может быть, в двадцать и
тридцать
раз превышающую общий итог торговых оборотов Москвы, а между тем
по
воскресеньям Лондон не торгует; отдыхают и хозяева, и
приказчики. И к чему
говорить о семействе? Ведь этог г. Ланин отлично знает, что
после отмены
правил не сядут за прилавок ни его жена, ни дочери, а будут
торговать всё
те же приказчики. И странное дело! Все эти защитники праздничной
торговли,
желая побить приказчиков их же орудием, стараются придать своим
претензиям
тоже религиозную подкладку: они говорят, что в праздники
гуляющий
приказчик будет шататься по трактирам и проч. и этим оскорблять
святость
праздника. Какие, подумаешь, святые! Но отчего же они не
начинают своих
проповедей с четвертой заповеди? Тогда бы приказчичий вопрос с
религиозной
точки зрения был совершенно ясен и не понадобилось бы публично
оскорблять
тысячи старых и молодых тружеников обвинениями в развратной
жизни, в
нерелигиозности и проч. Если уж святошам так хочется связать
тесно
приказчичий вопрос с этими обвинениями, то надо бы делать это
поумнее,
потактичнее и кстати бы уж не забывать, что тысячи развратных
канареек или
кроликов гораздо лучше, чем один благочестивый волк.
|
|
